«Бог может все. Если бы Он творил только то, что мы зовем Добром, не могли бы мы назвать Его Всемогущим; Он царил бы только в одной части Вселенной…»
П. Коэльо. Пятая гора

Людей с синдромом Дауна называют «вечными детьми». Даже выйдя из детского возраста, они остаются непосредственными, бесхитростными, искренними. Именно это сочетание качеств Владимир Даль назвал простодушием. Более трех лет назад актер Игорь Неупокоев организовал в Москве театр, где играют люди с синдромом Дауна. И только потом родилось это название — «Театр простодушных».

	Фото: Анна Белокрыльцева

И. Неупокоев: «Театр простодушных» — так называлась одна из статей о нас. Нам название понравилось, и мы стали «Театром простодушных». Театр простодушных людей, которые будут создавать искусство — такое же наивное, простое, как они сами. Иначе они не умеют — они не профессиональные артисты. Но при этом наш театр претендует на интерес широкой публики. Потому что я средствами режиссуры пытаюсь создать более сложное драматическое произведение. Мы поставили «Повесть о капитане Копейкине» — главу из «Мертвых душ» Гоголя. И вот итог — 3,5 года мы работали, репетировали, и теперь спектакль готов. Мы с ним регулярно выступаем на различных площадках Москвы и даже сняли игровой фильм по его мотивам».

Кто знает, что такое синдром Дауна, тот поймет, какое терпение нужно, чтобы работать с такими актерами — у многих нарушена речь, они с трудом заучивают текст, быстро устают, плохо воспринимают абстрактные понятия, им бывает сложно объяснить замысел режиссера. Не меньше усилий требуется, чтобы поддерживать театр «на плаву». Ведь «Театр простодушных» — благотворительная инициатива Игоря и нескольких его друзей, и никаких бюджетных дотаций или богатых спонсоров у него нет.

«Повесть о капитане Копейкине» была выбрана для постановки не случайно — в ней рассказывается о судьбе инвалида в России. Капитан Копейкин пришел с войны без одной руки и без одной ноги. Семья его не приняла, а государство в лице петербургского чиновника уверило: «Без сомнения, вы будете вознаграждены, как следует: ибо не было еще примера, чтобы в России человек, приносивший, относительно так сказать, заслуги отечеству, был оставлен без призрения». А когда инвалид стал чересчур настойчив в требовании содержания, его препроводили на место жительства с таким напутствием: «Ищите сами себе средств, старайтесь сами себе помочь». Не правда ли, картина знакомая? Выходит, со времен Гоголя в России отношение государства к инвалидам изменилось мало: получай свои жалкие копейки и не выступай, а если уж захотелось калеке в театр или котлету какую, то «старайтесь сами себе помочь». Несется, несется птица-тройка Русь, а вроде бы и на месте стоит…

Фото: Анна Белокрыльцева

Капитана Копейкина в спектакле играет Сергей Макаров. И хотя Игорь Неупокоев вовсе не ставил перед собой цели воспитать профессиональных артистов, но Сергея теперь можно назвать таковым — он уже снялся в полнометражном художественном фильме. «Мой сын так теперь всем и говорит: «Я — актер, тебя не снимали в кино, а меня снимали», — говорит его мама Саима Мубараковна, — Сережа вообще любит театр, многих артистов знает, режиссеров. А наш театр дает ему очень много. Он почувствовал, что такое актерская игра — так сопереживает своему герою… Если в какой-то сцене надо заплакать, он на полном серьезе плачет. Он уже сам оценивает, когда у него что-то получается. Переживает, когда репетиция отменяется. Вообще Сережа очень изменился — стал серьезнее, ответственнее, расширился круг его общения, кругозор. К тому же у него в театре друзья — когда они долго не видят друг друга, скучают. Знаете, театр стал его делом. Он понял, что это не просто времяпрепровождение для собственного удовольствия — ребята выступали на настоящей сцене, были аплодисменты, цветы, профессиональные актеры им руку жали. Это очень много значит».

Актриса театра Мария Нефедова не может забыть того мгновения, когда знаменитая Екатерина Васильева подарила ей букет белых роз — это было после выступления на фестивале «Протеатр». И хотя Маша не смогла объяснять, почему их театр называется «Театром простодушных», но главное о театре она знает: «Театр начинается с вешалки. Моя мечта — сыграть какую-нибудь шведскую даму, аристократку, потому что в ней много интересного и загадочного. Моя мама говорит, что я в той жизни была королевой, потому что я люблю покупать все вкусненькое и красивое».

Кстати, театральный коллектив — это не только режиссер, педагоги и актеры. Помощниками и «болельщиками» (а также костюмерами) являются родители актеров, прежде всего мамы. Общая проблема объединила и сплотила их, они как никто могут оценить позитивные результаты репетиций, занятий по сценической речи, движению (тут все, как у настоящих артистов). Светлана Семеновна, мама актера Руслана Ваняна, рассказывает: «Когда Руслан пришел в театр, он отставал от других по развитию. Мы думали, что он в лучшем случае будет играть роли без слов, но благодаря занятиям он стал лучше говорить, стал развиваться и сейчас ему дают роли со словами. Для нас очень важно, что он себя чувствует здесь человеком».

***

Воспитание и образование любого ребенка надо начинать с самого раннего возраста — это аксиома. Но для детей с синдромом Дауна это особенно важно. Как считает мама одного из актеров «Театра простодушных» Ирина Михайловна, «нет совершенно безнадежных детей. При самом тяжелом диагнозе можно улучшить качество жизни ребенка — если профессиональные педагоги и дефектологи будет заниматься с ним с самого раннего возраста. Их нельзя считать за больных. Их надо учить, воспитывать — как здоровых, учитывая, конечно, что они не могут чего-то сделать, но такой подход — раз больной, ты посиди, полежи, возьми конфетку — недопустим. Надо все время тянуть их за собой, учить, в том числе правилам поведения в обществе. Чем раньше начать, тем более человек в дальнейшем оказывается приспособленным к жизни. Конечно, это очень дорого, но это нужно делать на государственном уровне — родителям одним не вытянуть. Иначе наши дети, когда вырастут, окажутся балластом для общества. А ведь можно из них сделать не балласт».

Конечно, заболевание у каждого проявляется по-своему, но нарушения речи, моторики и развития можно в той или иной степени скорректировать — словом, сделать так, чтобы они не были балластом для общества и обузой для семьи. «Домашние дети» с синдромом Дауна обычно умеют читать, писать, с удовольствием занимаются музыкой, художественным творчеством, имеют навыки самообслуживания. Но это — дети, воспитывающиеся в семье. К сожалению, единственной перспективой «отказных» детей с синдромом Дауна является пожизненное пребывание в интернате.

Сегодня в России более 30 тысяч детей-инвалидов (в том числе дети с синдромом Дауна) находятся в домах-интернатах для детей с глубокой умственной отсталостью при Министерстве труда, из них 40% считаются необучаемыми. Следовательно, эти последние находятся за пределами образовательного пространства, в группах не предусмотрено должности воспитателя, не ведутся занятия с психологом, дефектологом, логопедом и т. д. В итоге эти дети, признаваемые бесперспективными, лишаются возможности развиваться и оказываются в изоляции от общества.

Болезнь Дауна — генетическая, ее вызывает наличие лишней хромосомы. Следствием этого является отставание психического и интеллектуального развития, нарушение обмена веществ, измененные пропорции тела, нередко — порок сердца. Да и лицо у таких больных характерное: косой разрез глаз, уплощенная переносица, маленькие уши — черты, по которым сразу можно определить «дауна» (так называют их обыватели). На первый взгляд, они похожи как сестры и братья. Но — только на первый взгляд. При более близком знакомстве становится очевидным, что болезнь — болезнью, а характер и личность у каждого свои, и они не обусловлены общим для них синдромом.

Напомню, как заканчивается «Повесть о капитане Копейкине»: «Куда делся, Копейкин, неизвестно; но не прошло, можете представить себе, двух месяцев, как появилась в рязанских лесах шайка разбойников», а их атаманом, по слухам, был не кто иной как капитан Копейкин, таким образом истолковавший пожелание «ищите сами себе средств». Для актеров «Театра простодушных» этот радикальный выход неприемлем — не по морально-нравственным соображениям, а в силу, если хотите, их физиологических особенностей.

Для людей с синдромом Дауна характерны искренность, наивность, доверчивость — им сложно критически оценить ситуацию, понять скрытые мотивы действий людей. Кроме того, им присуща «патологическая честность». Вернее, неспособность ко лжи, неприятие неправды, даже в мелочах — например, когда мама просит не говорить папе, что по пути зашли в магазин одежды. Им свойственно неприятие не только лжи — зла в любых формах. Человек с синдромом Дауна не может заподозрить в другом человеке злого умысла. Они не склонны к агрессии — в ответ на нападки они могут внутренне закрыться, обидеться, уйти, но не начнут кричать, лезть в драку.

***

Как известно, изначально, до грехопадения, человек не знал зла. Перед ним не стоял выбор между добром и злом внутри самого себя и в окружающем мире, он был, так сказать, носителем естественного добра. Сложно сказать, по какому пути пошло бы развитие человечества, возникла бы современная цивилизация, если бы все так и оставалось. Но Ева вкусила плод с древа познания, тут-то все и началось… Перед человеком, не знающим зла, проблема выбора не стоит. Он в каком-то смысле «обречен» на добро, а значит, лишен свободы воли. Следствием отсутствия оппозиции, другого полюса — зла — становится невозможность критически оценить ситуацию и выбрать правильное решение. Зло можно победить, лишь победив его в себе самом. Так происходит личностное развитие, которое стимулирует борьба противоположных начал. Тут есть о чем задуматься. Ведь люди с синдромом Дауна отчего-то продолжают рождаться в нашем мире — один на 600–800 человек, причем это не зависит от социального статуса, образования, национальности и образа жизни родителей. И единой научной гипотезы о том, чем вызвано это генетическое нарушение, сегодня не существует.