После создания Петром I регулярной армии ополчение не созывали до войны с Наполеоном. Тогда оказалось, что Франция, уже перешедшая к всеобщей воинской повинности, могла выставить больше войска, чем многолюдная Россия, где служили только рекруты. Властям пришлось призывать народ «поставить повсеместным ополчением непроницаемый оплот против сил враждебных, сколько бы они велики ни были».
Манифест о созыве ополчения вышел 6 июля 1812 г., когда враг уже приближался к Смоленску. Вскоре после этого император Александр I прибыл в Москву, где встретился с дворянством и купечеством, взявшим на себя организацию и содержание «Московской военной силы» — как официально называлось ополчение. Его начальником избрали Михаила Кутузова, одновременно выдвинутого в командиры и петербургскими ополченцами. После такого единодушного решения двух столиц Александр I склонился к тому, чтобы поставить Кутузова во главе всей русской армии.
За три недели в ополчение вступило более 30 тысяч человек — аристократы и крепостные, простые горожане и учащиеся университета и духовной академии. В зависимости от сословия ополченцев распределяли по крестьянским, мещанским и купеческим сотням. Командный состав был из дворян, в основном — отставных офицеров. Лишь треть ратников записали в егеря и выдали ружья, остальные были вооружены только холодным оружием. Всего в Москве было сформировано 12 ополченских полков: 8 пехотных, 3 егерских и 1 конный. Полки свели в три дивизии, которые в августе выдвинулись к Рузе, Верее и Можайску, а затем были стянуты к Бородино.
В день главного сражения Кутузов поставил ополченцев на левом фланге, чтобы прикрыть Старую Смоленскую дорогу. Они не дали врагу обойти русскую армию, выдержав жестокий бой в Утицком лесу и у деревни Семеновской. Вот как описал французский офицер атаку московских ратников: «Высокий лес ожил и завыл бурею. Семь тысяч русских бород высыпало из засады. С шумным криком, с самодельными пиками, с домашними топорами они кидаются и рубят людей, как дрова». За отвагу в бою многие ополченцы были награждены медалями, 15 человек удостоились Георгиевских крестов.
После Бородинской битвы Кутузов влил «Московскую военную силу» в свою армию. Ополченческие полки вошли в состав регулярных дивизий. Было предписано «принимать воинов ополчения не как солдат, постоянно в сие звание определенных, а как на время представившихся на защиту отечества». Бородатые ратники в кафтанах и картузах с медными крестами выделялись среди прочих войск. Ополченцы участвовали в арьергардных боях при оставлении Москвы, в сражениях у Тарутино и Малоярославца, били отступающих французов под Вязьмой и Красным. Пехотные и егерские полки потом были оставлены у Орши и Борисова — вылавливать в лесах мародеров из бывшей «Великой армии» Наполеона. Конный полк московского ополчения участвовал в заграничном походе, сражался под Казбацем, Дрезденом и закончил войну во Франции в 1814 г.
Вновь народное ополчение возродилось летом грозного 1941 г. 3 июля в радиообращении главнокомандующий Сталин назвал войну Великой Отечественной и призвал советских людей вступать в ополчение. На следующий день вышло постановление Государственного комитета обороны «О добровольной мобилизации трудящихся Москвы и Московской области» — граждан от 17 до 55 лет, не подлежащих призыву на военную службу. Дивизии ополчения формировались по районам столицы, в них вливались части, образованные в Подмосковье.
На фронт записывались целые трудовые коллективы, с энтузиазмом и патриотическим подъемом. Добровольцами вызвалось около 600 тысяч человек — намного больше предполагаемой численности ополчения. Желающих идти на фронт оказалось так много, что возникла опасность остановки работы целого ряда московских предприятий и учреждений. Чтобы не останавливать производство, из первоначально планируемых 25 дивизий было сформировано только 12. Эти дивизии, по 9–10 тысяч бойцов в каждой, были полностью набраны буквально за три дня.
Ополченцам выдавали старое обмундирование, нередко они оставались в гражданской одежде. Вооружение состояло из трофейных винтовок времен гражданской войны, но и их не хватало. Из командиров только половина была кадровыми военными, да и те, как правило, преклонного возраста. Зато был очень высок боевой дух людей, сознательно вставших на защиту родных домов и улиц, где они жили, работали, учились.
Личный состав дивизий, названных по московским районам, составляли рабочие, служащие и студенты крупнейших заводов и фабрик, вузов и научных институтов, государственных учреждений. В 1-й дивизии народного ополчения Ленинского района оказались станкостроители с заводов «Красный пролетарий» и имени Серго Орджоникидзе, а также кондитеры с «Красного Октября»; в 5-й дивизии Фрунзенского района — работники заводов «Каучук», «Электросвет» и шелкоотделочной фабрики «Красная Роза»; в 6-й дивизии Дзержинского района — рабочие-металлурги со «Станколита» и «Красного металлиста».
К ополченцам-дзержинцам присоединились работники Наркомата иностранных дел. Среди бойцов 4-й дивизии Куйбышевского района были служащие Наркомфина, Наркомвнешторга, Наркомлегпрома. В ополчение ушел цвет московской интеллигенции. Под знамя 8-й дивизии Краснопресненского района встали студенты и преподаватели факультетов МГУ, юридического института, консерватории, московские писатели. В 21-ю дивизию Киевского района записались научные сотрудники академических институтов: экономики, мирового хозяйства и мировой политики, истории и литературы. Расчеты артиллерийской батареи составили философы. Нередки были случаи, когда доктора наук скрывали ученую степень, опасаясь, что их не возьмут в ополчение.
В середине июля 1941 г. ополченцев выдвинули на дальние подступы к Москве, где они заняли вторую линию обороны от озера Селигер до Ржева, Вязьмы, Людинова. Бойцы проходили ускоренный курс боевой подготовки, а также занимались строительством укрепленных рубежей. В конце августа первые московские ополченцы приняли боевое крещение под Ельней. Тогда же дивизии ополчения одну за другой начали преобразовывать в кадровые стрелковые дивизии Красной Армии. 2-я, 8-я, 17-я и 18-я дивизии народного ополчения сохранили свои номера. 1-я дивизия народного ополчения стала 60-й стрелковой, 4-я — 110-й, 5-я — 113-й, 6-я — 160-й, 7-я — 29-й, 9-я — 139-й, 21-я — 173-й стрелковой дивизией.
Записываясь добровольцами, многие москвичи стремились «успеть на войну», которая, как ожидали, продлится лишь несколько месяцев. Ополченцев не увольняли с работы, они просто считались на время откомандированными на военную службу, на предприятиях и учреждениях за ними даже сохранялся средний заработок. Теперь, став солдатами, бойцы осознали всю серьезность положения, в котором оказалась страна. Дивизии обеспечили новым обмундированием и вооружением, доукомплектовывали подготовленными командными кадрами. Студентов-медиков отправили доучиваться на военных врачей, а офицеров запаса, отправлявшихся на фронт рядовыми ополченцами, перевели на командирские должности.
По существу новые стрелковые дивизии продолжали считаться ополченческими. Они сохраняли особенно высокий моральный дух, который чувствовали даже враги, видевшие в них отборные добровольческие части. В октябре 1941 г. московские ополченцы попали под страшный удар немецких танковых клиньев, ринувшихся к Москве. В самой тяжелой ситуации оказалось несколько ополченческих дивизий, попавших в плотное кольцо вражеских войск под Вязьмой. Бойцы пробивались из окружения отдельными отрядами и группами. Они взрывали мосты, громили вражеские тылы, связывали боями рвущихся на восток фашистов, но и сами несли тяжелейшие потери. В октябрьских боях прекратили существование дивизии ополченцев Сталинского, Баумановского, Краснопресненского, Кировского и Первомайского районов. Их героическая борьба на несколько недель задержала немецкое наступление, дала время укрепить оборону столицы, где в эти трудные октябрьские дни шло формирование рабочих батальонов. На их основе были созданы две новые дивизии ополчения — 2-я Московская и 3-я Московская Коммунистическая. Еще в две дивизии ополчения — 4-ю и 5-ю Московские — были сведены находившиеся в городе 25 добровольческих истребительных батальонов. Ополченцы заняли позиции на самых ближних подступах Москвы — на Поклонной горе, в Филях, Кунцево, Химках, Ростокино, Раменках, Нижних Котлах, Люберцах. Вскоре бойцов новых дивизий стали перебрасывать отдельными частями на самые ответственные участки фронта, где возникала угроза вражеского прорыва.
Не выходили из боя ополченческие дивизии первого призыва. 60-я стрелковая дивизия (бывшая 1-я дивизия народного ополчения Ленинского района) не пропустила фашистов к Серпухову, 173-я стрелковая (бывшая 21-я Киевского района) — к Туле и Кашире. На Волоколамском направлении билась 18-я дивизия Ленинградского района. К Наро-Фоминску были стянуты 110-я, 113-я, 160-я, 17-я стрелковые дивизии — бывшие ополченческие дивизии Куйбышевского, Фрунзенского, Дзержинского и Москворецкого районов. Они отражали непрерывные атаки превосходящих сил противника, удерживая рубеж на реке Наре.
В декабре 1941 г. советские войска отбросили фашистов от Москвы. Одними из первых перешли в контрнаступление, форсировав забитую ледяным крошевом реку Истру, ополченцы 18-й дивизии. 5 января 1942 г. она первой из ополченческих дивизий Москвы стала гвардейской — 11-й стрелковой. Прорвав вражеский фронт под Наро-Фоминском, освобождали Боровск и Верею бойцы 113-й и 160-й стрелковых дивизий. Эти бывшие 5-я и 6-я дивизии ополчения, наступавшие в авангарде советских войск, в конце января 1942 г. вновь оказались окружены немцами все там же — в районе Вязьмы. На этот раз ополченцам удалось пробиться к своим.
После Московской битвы война разбросала дивизии ополченцев по разным фронтам. 2-ю, 3-ю, 4-ю и 5-ю Московские дивизии перебросили на северо-запад — к Демьянску, где впервые удалось окружить крупную группировку немецких войск. Эти сформированные из рабочих батальонов Москвы соединения в течение 1942 г. стали кадровыми и были переименованы в 129-ю, 130-ю, 155-ю и 158-ю стрелковые дивизии. Особенно отличившуюся в упорных боях 130-ю дивизию в декабре 1942 г. преобразовали в 53-ю гвардейскую. 173-я стрелковая дивизии (21-я ополченческая Киевского района) участвовала в Сталинградском сражении. За успешные боевые действия по уничтожению окруженной в Сталинграде вражеской армии в феврале 1943 г. дивизии было присвоено звание 77-й гвардейской.
В апреле 1943 г. 110-я стрелковая дивизия (4-я ополченческая) стала 84-й гвардейской — за штурм Вязьмы, города, у которого московские ополченцы ранее дважды терпели поражения. В августе 1943 г. за освобождение Карачева 84-й гвардейской стрелковой дивизии было присвоено наименование Карачевской. Тогда же 60-я стрелковая дивизия (бывшая 1-я дивизия народного ополчения) стала именоваться Севской, а 129-я дивизия (бывшая 2-я Московская), первая вступившая в Орел, — Орловской. Первый салют Великой Отечественной войны был дан и в ее честь.
Рядом на Курской дуге бились бойцы 11-й и 77-й гвардейских стрелковых дивизий. Символично, что 77-я дивизия, созданная на основе 21-й дивизии ополчения Киевского района, теперь гнала фашистов с Украины. За освобождение Чернигова ей было присвоено почетное наименование Черниговской. Бойцы 155-й дивизии (бывшая 4-я Московская) одними из первых форсировали Днепр осенью 1943 г. и потом сдерживали яростные атаки фашистов, пытавшихся сбросить их с плацдарма. По Украине пролегал боевой путь и 113-й стрелковой дивизии, бывшей 5-й дивизии Фрунзенского района. В мае 1944 г. она вышла к Днестру. После его успешного форсирования дивизия стала именоваться Нижнеднестровской. Впереди были Молдавия, Румыния, Болгария, Югославия.
Освобождение Белоруссии начала в октябре 1943 г. 158-я стрелковая дивизия, бывшая 5-я Московская. За успешный штурм в ходе Смоленской наступательной операции опорного пункта противника в Лиозно, на самой границе Белоруссии, дивизия получила наименование Лиозненская. В следующем году во время Белорусской наступательной операции 158-я дивизия добавила к своему названию еще и Витебская. Почетные наименования за освобождение городов Белоруссии летом 1944 г. получили и другие дивизии московских ополченцев: 11-я гвардейская стала Городокской, 17-я стрелковая — Бобруйской, 160-я — Брестской. В это же время севернее 53-я гвардейская стрелковая дивизия, образованная в октябре 1941 г. как 3-я Московская Коммунистическая, выбив немцев из Пскова, вступила на территорию Эстонии и за освобождение города Тарту была названа Тартусской. Затем дивизия освобождала столицу Латвии Ригу.
18 октября 1944 г. среди первых советских частей, перешедших границу Германии, была 84-я гвардейская Карачевская, начинавшая свой боевой путь как 4-я дивизия московского ополчения Куйбышевского района. Закончила войну она взятием Кенигсберга — столицы Восточной Пруссии. Рядом, у залива Фришгаф, до мая 1945 г. вели бои 17-я Бобруйская и 11-я гвардейская Городокская дивизии, в начале войны бывшие 17-й и 18-й ополченческими дивизиями Москворецкого и Ленинградского районов.
1-я дивизия московского ополчения, ставшая за время войны 60-й Севской, в феврале 1945 г. за участие в освобождении столицы Польши получила еще одно почетное наименование — Варшавская. Эта дивизия участвовала в боях по уничтожению берлинской группировки и закончила свой боевой путь 9 мая 1945 г. на Эльбе. Там же, на Эльбе, завершили войну 129-я Орловская и 77-я гвардейская Черниговская дивизии, вместе сражавшиеся под Москвой и на Курской дуге. На Дунае, в австрийском Линце, встретила Победу 113-я Нижнеднестровская дивизия, сформированная в июле 1941 г. из московских рабочих и студентов Фрунзенского района.
Конечно, мало кто из ополченцев первого призыва прошел этот боевой путь до конца. За время войны боевой состав частей, выдержавших жестокие бои, сменился по несколько раз. Но бравшие Берлин в мае 1945 г. помнили о тех, кто записывался добровольцами летом 1941-го, погибал в котлах под Вязьмой, спасал Москву, ценою жизни приближая великую Победу. Теперь сохранение этой памяти о героизме московского ополчения зависит от всех нас.
Д. Никитин, кандидат исторических наук
