Москва издавна славилась своими оружейниками. Живой историей звучат названия улиц и переулков: Бронная, Палашевский, Лучников, Пушечная, Ружейный, Гранатный. Достойными наследниками мастеров прошлых веков оказались кузнецы победы в Великой Отечественной войне.

Перед войной Москва была крупнейшим центром оборонной промышленности. В столице и пригородах размещались военные предприятия различной специализации. Многие из них имели давние традиции. Родоначальником Московского артиллерийского завода № 8 был Пушечный двор, вооружавший русскую армию с XV века. Когда Петр I перенес столицу в Петербург, туда переехал и орудийный завод, ставший Литейным двором, потом Новым арсеналом. В 1918 г. он вернулся в Москву, вернее - в Подлипки, (позднее Калининград, ныне Королев). На заводе изготовляли наиболее распространенные в Красной Армии пушки-«сорокопятки», которые в начале войны часто были единственным весомым аргументом против немецких танков. Выпускал завод № 8 и мощные зенитки. Именно они сделали первые выстрелы в битве за Москву, отражая налеты вражеской авиации в июле 1941 г.

Московский авиационный завод № 1 вел свою историю от велосипедной фабрики «Дукс», собиравшей до революции и аэропланы. Накануне Великой Отечественной войны завод № 1 перешел на производство истребителей-перехватчиков МиГ-3. Современную технику выпускали и другие авиационные предприятия Москвы. Пикирующие бомбардировщики Пе-2 — завод № 22, дальние бомбардировщики Ил-4 (ДБ-3), бомбившие Берлин уже летом 1941-го, — завод № 39, легкие истребители Як-1 — завод № 301 (бывшая мебельная фабрика). Самолетов в начале войны остро не хватало, и инженер К.А. Синельников предложил увеличить их производство, превратив в боевые учебно-тренировочные машины. Он разработал и представил главному конструктору А.С. Яковлеву полностью готовый проект. В августе 1941 г. завод № 301 уже давал фронту наряду с Як-1 и «учебный» Як-7, оказавшийся очень удачной машиной.

Изготовление бутылок с горючей смесью

Смелые конструкторские решения искали и на московском танковом заводе № 37. Он выпускал плавающую бронетехнику, но летом 1941 г. в первую очередь были необходимы обычные, «сухопутные» танки. Переход на их производство требовал много времени. Тогда главный конструктор Н.А. Астров по своей инициативе разработал на основе уже хорошо освоенной амфибии танк, который завод мог выпускать немедленно. На согласование проекта уже не было времени. Астров опустил письмо в почтовый ящик у кремлевских ворот. На следующее утро на завод прибыла высокая комиссия, а вечером вышло постановление о срочной организации массового производства нового легкого танка Т-60.

Эту маленькую машину бойцы ласково называли «коньком-горбунком». Он выручал нашу пехоту в самые тяжелые месяцы войны, когда главные танковые заводы эвакуировались, и выпуск знаменитых Т-34 и КВ на время был прекращен. Конструкция Т-60 была очень проста. К производству танка сразу приступили заводы «КИМ» (им. Коммунистического Интернационала молодежи — будущий АЗЛК), «Красный пролетарий» и Мытищинский машиностроительный завод. На Московском автомобильном заводе им. Сталина (ныне — ЗИЛ) по образцу Т-60 сконструировали собственный танк ЗиС-60.

Гражданские предприятия Москвы активно вовлекались в оборонное производство. Буквально за день до начала войны были приняты на вооружение многозарядные самоходные ракетные установки. Но пока было готово лишь несколько опытных образцов. Задачу массового выпуска боевых машин поставили перед московским заводом «Компрессор», до этого изготовлявшим холодильную технику. Уже в августе из заводских ворот по ночам стали выезжать странные зачехленные орудия — реактивные минометы БМ-13. Бойцы забирали машины прямо на «Компрессоре» и немедленно отправлялись на самые важные участки фронта. В битве за Москву установки стали называть «катюшами». По легенде Катюшей звали любимую девушку солдата, написавшего ее имя на одной из первых машин. По другой версии, название «катюша» произошло от песни, которую любили слушать даже немцы. Однажды, когда они в очередной раз закричали из своих окопов: «Иван, давай Катюшу!», с готовящейся к бою батареи БМ-13 пообещали: «Сейчас будет вам «Катюша!» и дали залп.

Производство «катюш» в Москве быстро наладили благодаря главному конструктору завода «Компрессора» В.П. Бармину, в будущем — одному из создателей космической техники. Реактивная установка продолжала совершенствоваться. Первые БМ-13 размещали на грузовиках ЗиС-5, при этом пусковые рельсы ставили поперечно. Потом сдвоенные направляющие стали монтировать вдоль оси машины, что увеличивало скорострельность и точность огня — так «катюша» приобрела привычный облик. Теперь ее возили трехосные ЗиС-6 или американские «Студебеккеры». Еще более мощные установки помещали вместо башен на танки завода № 37.

К производству военной продукции подключались все новые московские предприятия. Больше всего делали корпусов мин и снарядов, в том числе для «катюш», — их изготавливали везде, где были производственные условия для металлообработки. Работали по 11–12 часов — за себя и за товарищей, ушедших на фронт. На заводах Москвы ширилось движение «двухсотников» — тех, кто не покидал рабочее место прежде, чем не выработает 200% плана. Немало было и «трехсотников», перевыполнявших норму в три раза.

Дыхание войны чувствовалось все ближе. На крышах цехов стояли зенитки, во дворах были вырыты бомбоубежища и земляные щели. Нередко, чтобы во время воздушной тревоги не покидать надолго свои места, рабочие сооружали укрытия из листов железа прямо у станков.

Во второй половине октября 1941 г., когда военная ситуация под Москвой стала критической, была объявлена эвакуация столичных предприятий. Военные заводы были переведены на восток. Последние собранные в Москве 48 танков Т-60 участвовали в параде 7 ноября 1941 г. Прямо с Красной площади их направили на фронт. Опустели цеха крупных заводов и фабрик. Всего осенью 1941 г. было эвакуировано 1,5 миллиона человек. Но в Москве продолжали жить и трудиться 2,5 миллиона жителей. Вместо эвакуированных квалифицированных рабочих на производство пришли женщины и подростки — оставшиеся производственные мощности можно было использовать для производства оружия, пусть даже самого простого. В слесарных мастерских сваривали рельсы в противотанковые ежи; фабрики, выпускавшие в мирное время вина и лимонад, наладили производство бутылок с горючей смесью, если не хватало бутылок, делали «огненные мешки» из проклеенной ткани.

В ноябре 1941 г., когда враг стоял у ворот столицы, в Москве было налажено массовое производство крайне необходимого в войсках автоматического стрелкового оружия — пистолета-пулемета Шпагина. И без того предельно простую штампованную конструкцию автомата в прифронтовых условиях Москвы еще более упростили. После эвакуации в городе не осталось ни одного пресса для штамповки дисков ППШ, тогда рабочие-умельцы придумали взамен круглых магазины-рожки. Бойцы, кстати, оценили их как более удобные. Автоматы делали на многих предприятиях, например, на фабрике счетных и пишущих машин. Головным же в производстве ППШ был Московский автомобильный завод. Он один выпустил миллион автоматов из 3,5 миллионов, сделанных в Москве. Всего же за войну во всей стране было произведено 5,5 миллиона ППШ.

Оставшиеся после эвакуации крупных предприятий станки и материалы пригодились для срочного ремонта поврежденных орудий и танков — ведь фронт проходил всего в нескольких десятках километров от заводских цехов. В лютую стужу, когда руки примерзали к броне, шла круглосуточная работа. Случалось, что доставившие технику солдаты раньше были рабочими на этом или соседнем заводах. Тогда они сами вставали к станкам, вспоминая гражданскую специальность, чтобы как можно скорее вернуться на отремонтированной машине на фронт.

Бронетанковый ремонтный завод был создан на московском заводе «Подъемник», выпускавшем до войны краны и эскалаторы для метро. Кроме ремонта танков «Подъемник» поставлял для ПВО столичного округа лебедки, поднимающие в небо Москвы заградительные аэростаты. На страже неба были и прожекторные станции, производимые прожекторным заводом. В победном мае 1945 г. московские прожектора будут освещать решающий штурм вражеской столицы. Пока же прожекторное производство отправили в эвакуацию, а оставшиеся в Москве рабочие-прожектористы также ремонтировали танки.

Ремонт бронемашин освоили на многих московских предприятиях. Приходилось иметь дело и с трофеями. Разбитую вражескую технику доставляли в Институт механизации, где из различных деталей собирали странные, но вполне боеспособные машины. В разгар битвы за Москву каждый танк был на счету. Рабочие московских железнодорожных мастерских обшивали броней паровозы и вагоны. Так было построено 24 бронепоезда, которые участвовали в боях за столицу. Часть этих бронепоездов вооружили «катюшами».

К декабрю 1941 г. из 670 предприятий местной промышленности 654 выпускали боеприпасы, оружие и воинское снаряжение. Очень важным в условиях суровой зимы оказалось наладить производство теплого обмундирования. Московские швейные фабрики изготовили около 21 тысячи ватных телогреек, более 16 тысяч суконных шаровар, 390 тысяч подшлемников, более 326 тысяч пар теплых портянок, свыше 264 тысяч пар зимних перчаток. В слесарных мастерских мастерили окопные печи, кондитерские производства наладили выпуск пищевых и витаминных концентратов для наших бойцов.

В конце первого года войны, в разгар успешного контрнаступления советских войск под Москвой, началось восстановление крупной промышленности столицы. Завод «Компрессор» так и не отбыл в эвакуацию, хотя почти все его оборудование уже было погружено на железнодорожные платформы, и работу продолжали только бригады по ремонту приходившей с фронта поврежденной техники. Потом все же решили, что развитие событий на фронте позволяет оставить «Компрессор» в Москве. Оборудование разгрузили, и вскоре на заводе возобновился серийный выпуск реактивных минометов.

Ненадолго останавливался и конвейер Московского автомобильного завода. В 1942 г. здесь вновь стали выпускать грузовики ЗиС-5, которые были незаменимы на фронте — для перевозки личного состава и боеприпасов, как тягачи для пушек весом до 2,5 тонн (полковая и дивизионная артиллерия). В целях экономии металла кабины и кузов делали деревянными, ставили механический тормоз и всего одну фару, но ЗиС-5 все равно оставался надежен и прост в эксплуатации. Он проходил по любой дороге, а на случай бездорожья выпускались полугусеничные вездеходы ЗиС-42. Всего за годы войны Московский автозавод выпустил более 100 тысяч грузовиков.

Вернулся в подмосковный Калининград исторический орудийный завод. При нем было создано Центральное артиллерийское конструкторское бюро.

Мытищинский завод подвижного железнодорожного состава, выпускавший до войны вагоны для метро, переименовали в танковый завод № 40 и дали задание использовать в полной мере накопившуюся после разгрома немцев под Москвой подбитую вражескую технику. Немецкие танки ремонтировали и ставили на них советские пушки. Потом завод № 40 перешел на производство отечественных самоходных орудий СУ-76. Эти легкие самоходки делались на базе танка Т-60. Из прежнего «конька-горбунка» получилось надежное оружие непосредственной огневой поддержки пехоты.

Вернулась в Москву и авиационная промышленность. Хотя истребители МиГ-3 официально были сняты с производства, их продолжали делать из имевшихся деталей на возглавляемом конструктором А.И. Микояном опытном заводе № 155. ПВО Москвы продолжала нуждаться в этих мощных перехватчиках, поэтому часто рабочие проявляли чудеса изобретательности, собирая один боеспособный МиГ-3 из нескольких поврежденных. Большую же часть площадей авиационного завода № 1 занял новый завод № 30, где стали выпускать самый массовый тип самолета военного времени — бронированные штурмовики Ил-2, которые фашисты прозвали «черная смерть».

Велик был вклад Москвы в общую Победу. За время войны только машиностроительные заводы дали фронту 287 миллионов тонн боеприпасов, 16 тысяч самолетов, несколько тысяч танков. Но в военные годы столица жила и мирным трудом. Возводились новые здания, прокладывались дороги, не прекращалось строительство метрополитена. На удивление всему миру в прифронтовой Москве в начале 1943 г. была открыта новая линия метро — от станции «Площадь Свердлова» (ныне «Театральная») до «Завода имени Сталина» (ныне «Автозаводская»). В 1944 г. было закончено строительство участка метро от станции «Курская» до «Измайловской». Строилась в войну и Кольцевая линия метро.

Подобное было бы невозможным без полной уверенности в Победе в годы самых тяжелых испытаний. Пожалуй, лучше всего об этом говорит история еще одного московского предприятия. В 1942 г., когда еще не успели далеко отогнать от столицы вражеские полчища, когда тыл в едином порыве наращивал производство необходимой для фронта продукции, в Москве был создан Завод шампанских вин, а его руководитель А.М. Фролов-Багреев получил Государственную премию. Разработчика технологии массового производства игристого вина — «Советского шампанского» — наградили вместе с выдающимися конструкторами боевой техники! В этом чувствовалась надежда, которая не могла не оправдаться. Готовившиеся для празднования грядущей великой Победы бутылки шампанского приближали ее наравне с самым грозным оружием.

Д. Никитин, кандидат исторических наук