Но
вот как-то утром бабушка, склонившись над кроватью
внучки, ласково сказала: «Ленчик, вставай. У меня
для тебя хорошая новость. К Марии Андреевне внук приехал.
И представь, его имя на твое похоже — бабушка его
Лёнчиком зовет».
С
Ленчика сон как рукой сняло. Вскочила, на бабушку
смотрит: «Как это — Лёнчик? Таких имен не бывает».
«Ну, как не бывает, — улыбнулась бабушка. — Ведь это
только для нас ты — Ленчик. В классе-то тебя Леной
зовут. Так, наверное, и Лёнчик — только дома Лёнчик,
а в школе — Лёня». «А, — сказала Ленчик, — теперь
ясно».
С
этого утра в жизни Ленчика все изменилось. С Лёнчиком
они быстро подружились: не прошло и пяти дней, как
жить друг без друга уже не могли. Оказалось, что это
Ленчик в деревне первый раз, а Лёнчик каждое лето
сюда приезжает. Пошли они гулять, он Ленчику сразу
белку знакомую показал — она вокруг дуба крутилась:
то ли от них пряталась, то ли от вороны спасалась.
Потом шмеля черного на склоне приметил и целую историю
рассказал, где эти лохматые красавцы зимуют, и что
осенью и весной делают. Как-то раз пришли они к реке,
сели на берегу, на воду смотрят. Ленчик говорит: «Как
я воду люблю... Особенно море. Мы однажды с родителями
на лиманах отдыхали. Около Дуная. Знаешь, сколько
там птиц разных — тысячи...» «Ну, скажешь тоже — тысячи,
— усомнился Лёнчик, — вечно ты преувеличиваешь. Наверное,
чайки да крачки». «И утки разные, и лебеди, и бакланы,
и пеликаны», — затарахтела Ленчик. «Ладно, пеликаны...
Сиди тише, я тебе тоже сейчас кое-что покажу». Посидели
они минут пять в тишине, и вдруг видят — утки по реке
плывут развернутым строем, как эскадра морская: в
центре уточка, а с боков и сзади селезни ее окружают.
За ними волны до берегов клином расходятся, водоросли
колышут. «Ой, как красиво», — воскликнула Ленчик и
захлопала в ладоши. «А вон, смотри, чайки, а вот —
крачки, а там дрозды через реку полетели. А вот, слышишь,
зяблик зарюмил — это он к дождю, а это дятел дробь
выбивает», — Ленчик любил демонстрировать свою осведомленность
в области биологии, не зря его в школе «профессором»
прозвали.
Дни
бежали один за другим. Ленчик совсем забыла о недавней
скуке и о желании вернуться в город — так ей было
интересно с Лёнчиком. Да и Лёнчик к ней привык. Два
его закадычных друга в этом году на каникулы в деревню
не приехали — с родителями в какую-то Анталию отправились.
И Лёнчик дружил с Ленчиком. А она, хотя и младше была,
оказалось, много знала, даже за границей с родителями
жила — то ли в Австрии, то ли в Египте, так что общаться
с ней было интересно. Это ему нравилось: начнешь о
чем-нибудь сочинять, например, о полетах на Луну,
о путешествиях в разные страны — Ленчик что-то добавит,
подыграет. И вообще она была не такая, как другие
девчонки. Смеется-смеется, а потом вдруг замолчит,
задумается о чем-то. Знать бы о чем! Плавать в речке
обожает: заплывет на омут, ляжет на спину и кружится
там по течению. А ты сиди на берегу, волнуйся: как
бы не простыла, ведь бабушка ее из дома не выпустит,
если кашлять начнет.
Еще
Ленчик очень любила сидеть на лавочке около колодца
и на деревенских жителей смотреть. Лёнчик ей говорит:
«Что ты на них смотришь? Ведь со всеми уже познакомилась,
всех прекрасно знаешь». А она в ответ: «Разве можно
о человеке все узнать раз и навсегда? Человек всегда
разный. Я смотрю и отгадываю, какой он сегодня, какое
у него настроение. Вон, смотри, тетя Маша идет. Вчера
она такая веселая была, ведрами на всю улицу гремела,
а сегодня — будто гири на ногах, идет и в землю смотрит.
Наверное, с дядей Колей поругались или курицу опять
лисица со двора утащила». Вот такая она, Ленчик, странная
девчонка.
А
Ленчику Лёнчик нравится. Не только потому, что он
с ней водится. Он сильный такой, загорелый, глаза
голубые. Дрова дома рубит — совсем как большой. Забор
у Марфы Ивановны от ветра повалился, так он ей весь
день помогал ямы под столбы копать. Еще он музыку
любит. Как только Федор Николаевич — он напротив живет
— включает классическую музыку, так Лёнчик к его дому
подходит, на траву садится, и пока музыка не закончится,
с места не сойдет. А главное — он интересно рассказывает,
много разных историй знает. Иногда и не поймешь, на
самом деле это с ним произошло или он все придумал.
Ленчик
вспоминает, как однажды бабушки разрешили им подольше
посидеть у пруда на краю деревни и на звезды падающие
посмотреть. Вечер выдался тихий. Птица какая-то жалобно
за рекой посвистывала. Лёнчик голову поднял, посмотрел
на усыпанное звездами небо и сказал: «Если сидеть
тихо-тихо, то будет слышно, как шипят звезды, которые
падают в пруд. Вот послушай». В пруду действительно
что-то булькнуло. «Слышала?» — спросил Лёнчик. «Но
это же не шипело, это же булькнуло», — прошептала
Ленчик.
«Смешная
ты, — ответил Лёнчик. — Шипит, когда горячая звезда
в пруд падает. А эта, подлетая, погасла и остыла,
но все равно в пруд упала. Вот и булькнула. Поняла?»
«Поняла»,
— сказала Ленчик. Ей не хотелось спорить, она готова
была согласиться с любой фантазией Лёнчика.
Прошло
немного времени, еще булькнуло три раза. «Четыре звезды,
— подсчитал Лёнчик. — Вообще, за ночь больше падает.
Но знаешь, не все в пруд попадают, одни, например,
на улицу падают, другие — на огород. Видела на огороде
среди грядок ямки?» — «Да, бабушка говорит, что это
кроты их нарыли». — «Скажи бабушке, что это не кроты,
это следы упавших звезд. Они же падают со страшной
силой. Вот в земле ямки и образуются».
Он
хотел продолжить свою очередную фантазию. Но в это
время с разных сторон почти одновременно позвали:
«Ленчик! Пора домой!», «Лёнчик! Уже поздно!».
Друзья
последний раз посмотрели на бездонное ночное небо
— на нем еще оставалось еще много звезд. Они с облегчением
вздохнули и побежали по домам.
С. Ижевский, доктор
биологических наук
|