Они давно живут в доме — абажур и вешалка, пожалуй, их даже можно назвать друзьями, — и любят поговорить. И делают это всякий раз, когда дом пустеет или засыпает, а дверь в кабинет забывают закрыть.
 Абажур сейчас отдыхает. Весь вечер под ним горела лампа, и он старательно рассеивал ее свет, немного смущаясь своей старости, которая стала особенно заметна в последние годы. Лампу выключили, и сейчас она медленно остывает.
 А вот у вешалки ночью основная работа. Днем хозяев нет дома — с утра до вечера в делах, и вешалка почти пуста. Сейчас же она вся напряглась, удерживая на своих бронзовых крюках куртки и дубленку хозяина, пальто и шубы хозяйки — в общем, конечно, не так уж много, даже не все крюки заняты, в молодости это и грузом бы не казалось, но сейчас тяжеловато. В зимние же праздники — только держись: пять человек придет, а уже много. Гости кто в дубленках, кто в шубах до полу. Представьте: пальто, куртки, шубы, дубленки, шапки, шарфы — и все это на ней одной, на старой вешалке. Забывают хозяева, что силы у нее уже не те. Одно хорошо, что праздники теперь в доме редкими стали — за зиму раза два, не чаще. В последний раз старая вешалка, скрипя, еле выдержала всю эту тяжесть.
 Раньше было иначе, что ни месяц — праздник. И гостей намного больше приходило. Но тогда все в курточках легких или в пальто драповых были — такие и не весили ничего, истинно, что на «рыбьем меху». Вешалка тогда легко такой груз выдерживала. А сейчас в ночной тишине до чуткого абажура доносились вздохи и поскрипывания его состарившейся соседки.
 Вместе с абажуром хранила она воспоминания о прошлой жизни. И сравнивала сегодняшние дни с прошедшими временами. Больше всего любила вешалка вспоминать детские праздники. В доме росло двое детей, и здесь постоянно собирались большие компании. Бывало, явятся человек пятнадцать мальчишек, девчонок. Всю вешалку своими курточками в два-три ряда завесят. А ей хоть бы что, только гордится — одна, а смотрите, сколько одежды на своих блестящих крюках выдерживает.
 Дети в жмурки, в шарады играют, стихи рассказывают, песни поют, танцуют. Потом вокруг стола под ярким желтым абажуром усядутся, и чай пьют с пряниками — из прихожей все это хорошо видно было.
 И абажуру весело было. Случалось, кто-нибудь из ребят, что повыше, заденет его в танце головой, раскачает — только держись. Свет от лампы скачет по стенам, по потолку, желтыми вспышками освещая самые дальние уголки комнаты. Потому и пыли в ту пору на абажуре не было: как пыль на шелковой поверхности при такой качке удержится?
 Танцев в доме давно нет — как дети выросли и разъехались, так они и прекратились. А с тех пор как перевесили абажур в кабинет, отяжелел он под слоем пыли, даже цвет изменил. Вздыхает абажур, вспоминая прошлую жизнь.
 И вот ей, этой жизни, приходит конец. Вчера вешалка услышала разговор хозяев: пора, мол, обновлять дом. Начать собираются с окон. Старые, словно зубы, удалят с корнями. На их место новые пластиковые поставят, блестеть будут, как металлокерамика — так мастера обещали. Еще они сказали, что дуть не будет — никаких щелей, полная тишина и спокойствие.
 Поделилась вешалка этой неприятной новостью с абажуром — друг все-таки. Но о самом страшном умолчала. Слышала, как хозяйка сказала хозяину: «Прости, но и твою любимую рухлядь — кресло и этот ужасный абажур — придется выкинуть». Спокойно и медленно раскачивается в ночной тишине абажур, не ведает о надвигающейся беде. «Ну, ничего, — думает, — обойдусь без ветерка. Все равно верно буду хозяину служить, освещать его кабинет, уют поддерживать. Жаль только подруги-вешалки лишаться. Да может, все еще обойдется, не буду ее раньше времени тревожить». Дело в том, что на днях услышал абажур в кабинете разговор. «Ты знаешь, — говорил хозяин, — я давно хотел сказать: пора расстаться с твоей старой любимой вешалкой — она свое отслужила. Я понимаю, сколько воспоминаний у тебя с нею связано, прекрасно помню, что твои родители подарили нам ее вместе с диваном на свадьбу. Но недавно, когда у нас были гости, она так затрещала, что мне было, право, неловко».
 Хозяйка помолчала, потом оглядела кабинет, посмотрела на абажур и ответила: «Ты прав, пожалуй. Вешалка... Абажур... Вещи постарели, придется с ними расстаться. Хорошо, что это просто вещи, и они ничего не понимают».
С.С. Ижевский